Штучки

Пишет некто Hades:

"Оценивая ПЛиО, очень трудно не пытаться связать специфику романа с личностью автора.
Изучая жизнь Мартина, испытываешь небольшое смятение. Что, как и отчего возникает в его жизни — совершенно непонятно. В его жизни нет ясности и цельности, скажем, Кинговской биографии. В ней много неожиданных поворотов, совершенно необъяснимых поражений. Жизнь Мартина сумбурна. Он пробует себя в разных жанрах, он мечется. В НФ Мартин добился признания, но оставался во втором эшелоне. В 79-м собирался писать роман о детях, обладающих даром пирокинеза, но прочел «Воспламеняющую взглядом» и, по собственному признанию, понял, что его обставили и положили на обе лопатки. В 82-м написал роман «Армагеддон» — о рок-музыкантах. Сам автор, издатели возлагали на роман много надежд, считалось, это будет прорыв. Вместо этого они получили сокрушительный провал. Последующие книги Мартина отказались печатать, перед ним захлопнулись все двери, его практически вышвырнули из книжного бизнеса. Мартин начинает сотрудничество с телевидением. Особого успеха не добивается. Причина — в собачьей сути киноиндустрии, но не только в ней. Сейчас сценарии Мартина опубликованы, и можно признать — он был посредственным сценаристом. Его «Порталы» не превосходят «Чародея», «Звездные врата», «Смертельную битву», любой фантастический сериал для подростков, который мы смотрели в 90-х. Сюжеты банальны, герои ходульны, диалоги примитивны. Совершенно неясно, как этому автору удалось создать такой напряженный, драматический цикл, как ПЛиО. В его более ранних работах нет никаких намеков на способность создать нечто подобное. Он отличный писатель, с богатой фантазией, способный до галлюцинаций описать что угодно. Но он плохой психолог, его герои плоски и порой скучны, они не вызывают никакой симпатии. Совсем не похоже на тот пир характеров и положений, который мы вкусили в «Песне».
Эксперименты Мартина в хорроре тоже не вызывают особого энтузиазма. «Шесть серебрянных пуль» Мартин писал почти год, но в результате получилась приключенческая повесть, в коей нет ни ужаса, ни тайны, ни напряжения. Когда говорят о мастерах хоррора, о Мартине вспоминают в последнюю очередь.
В итоге, Мартин написал свое самое значительное произведение в жанре, который, как выяснилось, не знал и презирал. Мартин никогда не собирался ничего писать в жанре фэнтези. Чтение Тэда Уильямса показало Джорджу, что фэнтези тоже может быть настоящей литературой.
Читая Уильямса, сразу видно, откуда растут уши у «Песни». «Слезы и Терн» отлично написаны, до мелочей проработаны, сразу видно, что у автора серьезные намерения. Но у «Терна» есть два недостатка. Очень медленный сюжет и странная манера автора уделять самым ярким персонажам очень незначительное внимание, а на первый план выдвигать героев скучных. Мартин эти недостатки учел, и ПЛиО вышла куда поживее, хотя столь же проработана.
До ПлиО в 90-х, оказавшись за бортом кинобизнеса, Мартин занимался «Дикими картами». Вышел полууспех: из одиннадцати запланированных книг вышли только 6.
Потом ПЛиО. И тоже странная история. Человек прочел Уильямса, вдохновился и решил написать целую эпопею в жанре, в котором прежде почти не писал. Учитывая успех цикла, можно предположить здесь авторскую смелость. Но мне здесь видится беспечность и юношеская самонадеянность. В Мартине никогда не было здравого расчета, основательности, умения видеть на два хода вперед — вещей, которые позволяли людям вроде Кинга добиваться ошеломляющих успехов почти гарантированно. Успех ПЛиО Мартином не был запланирован, от него не зависел. Здесь опять видим тот же поворот Судьбы, и причины, побудившие автора взяться за цикл, снова покрыты мистической тайной.
Ему и раньше случалось принимать непонятные решения, совершать недальновидные поступки. В 70-х он очень быстро заключает брак с поклонницей — чего делать никому не рекомендуется — и тот оказывается неудачным. В конце десятилетия пишет в соавторстве с Лизой Тартл, и это решение мне тоже непонятно. Лизе это соавторство дало больше, чем Мартину, тогда он был автором более высокого ранга. Если бы не их совместные романы, о Лизе мы бы и не вспомнили.
Они даже друзьями не были. Жили на разных концах страны. Мартин отсылал написанные главы Тартл, она возвращала ему по почте свои - вместе с его собственными, откуда совершенно хамским образом выбрасывала целые куски текста. Мартин ни разу не выразил ни малейшего протеста.
Получив аванс за злополучный «Армагеддон», Мартин тут же купил себе новый дом. После, чтобы оплачивать кредит, ему пришлось занять унизительную должность киношного ремесленника.
И решение писать фэнтези было первым его скороспелым и трудно объяснимым решением, принесшим вместо горькой неудачи сокрушительную победу.
О беспечности Мартина уже сказано. Второе, что бросается в глаза в его личности — некое безволие, покорность Судьбе, абсолютная неспособность активно изменить ситуацию, беззащитность перед обстоятельствами.
Третье — стоит отметить, что Джордж никогда не умел писать быстро — что по меркам книжного бизнеса равносильно преступлению. Он всегда опаздывал - с романом о детях-пирокинетиках, с повестью об оборотнях (сдал в набор позже всех), с «Дикими картами». Теперь, когда Джордж вроде стал большим и толстым крокодилом, опять двадцать пять — очень медленно пишет последние книги цикла. Нелепая ситуация: сериал снимается быстрее, чем пишутся книги. Поговаривают, что заключительные сезоны сериала снимут раньше, чем Мартин закончит книгу! И последние серии не будут иметь с циклом ничего общего! И Мартин никак не сможет повлиять на эту ситуацию. И смешно, и грустно, и снова какое-то недоумение. Мартин — единственный американский автор, абсолютно не приспособленный к бизнесу и индустрии — ни книжной, ни киношной. Такое ощущение, будто у этого человека начисто отсутствует понятие хода времени, и он из него постоянно выпадает. В итоге все его достижения или уплывают из рук, или оборачиваются комическими ситуациями.
Наконец, последнее, что бросается в глаза в Джордже — его пессимизм. Он самый пессимистичный из современных писателей такого уровня. Даже «Темная Башня» не производит такого удручающего впечатления, как «Песнь». В «Башне» много света, несмотря ни на что, в «Песне» только мрак и тоска. Проявления любви и добра выглядят случайностью и заканчиваются ничем. Мир Роланда выглядит умирающим, но в нем скрыта некая веселость. Там можно любить, там была любовь и верность, благородные поступки. Поражение Роланда — его личная вина, все зависит от него. В Вестеросе ничего этого нет. Королевство вроде процветает, но на деле оно уже мертво. Вестерос ассоциируется у меня с поздней осенью, с опадающей гниющей листвой, с тоской, с холодным мертвым океаном на краю одинокой, брошенной земли. Бороться там не за что и не для чего. Глупая суета сует. Если цикл закончится хэппи эндом, я сожру собственные ботинки.
Герои Мартина похожи на него самого. Они стараются казаться сильными, хитрыми и расчетливыми, но это иллюзия — они все глупые, недальновидные, жестокие дети. Их поступки поспешны и нелогичны, они ребячливо унижают других и глупо и нелепо гибнут сами. Их характеры одномерны — у каждого одна четкая и простая мотивация — деньги, власть, секс, месть. Меньше всего герои ПЛиО хотят любви. В любовь таких людей не веришь, она, как детская влюбленность Мизинца в Кейтилин, выглядит или глупой блажью, или просто не попадает в тон характера. В отношениях между персонажами нет ничего, кроме борьбы за власть, нет любви, дружбы и доверия, диалоги самых преданных друзей полны споров и взаимных оскорблений. Для Мартина отношения между людьми, даже самыми близкими — банальное выяснение силы.
Кажется, для героев ПЛиО нет ничего святого. Наоборот, эти люди слепо верят в себя, придают огромное значение вещам, которые на деле ничего не стоят. Принимают решения, руководствуясь принципами, которые не имеют под собой никакого основания. Они — слепые котята, ползающие во мраке. Они слабы и беззащитны перед поступью Рока. Они пытаются, рвутся к власти изо всех сил, но успех краток и неизменно оборачивается трагедией. Планы не сбываются, ни один поступок не оказывается правильным, будущее обманывает их. Иллюзию силы им дает только мощь их мелких страстишек, но ничто не спасает их — ни добро, ни благородство, ни показной цинизм и приземленность. Они или глупы, или слишком хитры.
Характеры героев очень четко прорисованы, но, на удивление, оказывают очень слабое влияние на судьбу героев, на их поступки. Как и у Толстого, для Мартина человек — сочетание несочетаемых, противоречивых качеств, можно сказать, что у героев ПЛиО вообще и нет четкого характера, а есть какая-то роковая смесь различных пороков и слабостей, из которых ОБСТОЯТЕЛЬСТВА в данный момент лепят тот или иной поступок. Все герои Мартина не активны, они реактивны.
Еще один парадокс. Персонажи все очень убедительны, но взгляните, о други: они взяты не из жизни. В реальности вы никогда не встретите Тириона, или Теона, или Недда. Женщины не бывают такими, как Серсея, они чуть сложнее. Герои Мартина — это не люди, а персонификации различных пороков.
Величайшим успехом Мартина стало всеобщее мнение, будто в цикле много насилия. Это не так. Просто сцены насилия всякий раз вызывают целую бурю эмоций. Это точно не тот случай, когда блеклые герои, походя и без особого блеска, гибнут пачками. Здесь герои достоверны и с ними сживаешься, гибнут они жестоко и несправедливо. Само описание смертей вызывает в читателе какой-то животный ужас. Погружаясь в мир Вестероса, испытываешь неприятное чувство агорафобии вкупе с развивающейся манией преследования. Кажется, что находишься в маленькой тесной комнате, в которой ползают сотни змей — хочется спрятаться, забиться в угол, но спрятаться негде, Судьба в виде меча твоего врага, или брата, или отца, настигнет где угодно. Чувствуешь себя жалким, маленьким, беззащитным. Одна девушка написала, что Мартин беспристрастен, как сама Смерть. Я с этим совершенно не согласен. Смерть милосерднее, чем Мартин. Яркий пример — сцена казни Неда. Одной этой сцены достаточно, чтобы навсегда избавиться от романтизма.
В целом, можно констатировать, что вещь близка к совершенству. ПлиО можно закрывать тему эпической фэнтези. Писать подобные произведения после Мартина — просто бессмысленно".

fantlab.ru/work4133

[В Коране] одно и то же слово означает «башня» и «созвездие». Башни — базовый элемент архитектуры, башня представляет собой относительно защищённое сооружение, по бокам от неё выстраивают домики — а вечером на этой башне очень красиво светятся огни.

Кошка Мёбиуса

Фото Andy Lee. Включает ассоциативный ряд. Немедленно.


А в Чили однажды убило молнией несколько десятков коров, потому что все они спрятались от грозы под одним гигантским деревом.


Прослушать или скачать Scorpions Holiday бесплатно на Простоплеер


Прослушать или скачать Sting Mad About You бесплатно на Простоплеер

Основные мысли по ходу чтения Википедии:

1. Фрэнк Ллойд Райт правда был ОЧЕНЬ крут. Теперь придётся ехать в Америку.
2. Маму Чени, прототип Доминик Франкон, вместе с двумя детьми зарубил топором слуга, а потом поджёг дом. В начале, бллин, двадцатого века. Понятно, что Рэнд этого не написала. Никто бы не поверил.
3. Не называй дом Талиесином, если не хочешь его три раза перестраивать.

Нигде не раскрыта тема Короля-ворона. В Малефисенте не раскрыта тема Короля-ворона. Даже в книжке Сюзанны Кларк не раскрыта тема Короля-ворона.
Но это пророчество я люблю и буду любить.

I reached out my hand; England's rivers turned and flowed the other way;
I reached out my hand; my enemies' blood stopt in their veins;
I reached out my hand; thought and memory flew out of my enemies' heads like a flock of starlings;
My enemies crumpled like empty sacks.

I came to them out of mists and rain;
I came to them in dreams at midnight;
I came to them in a flock of ravens that filled a northern sky at dawn;
When they thought themselves safe
I came to them in a cry that broke the silence of a winter wood

The rain made a door for me and I went through it;
The stones made a throne for me and I sat upon it;
Three kingdoms were given to me to be mine forever;
England was given to me to be mine forever.
The nameless slave wore a silver crown;
The nameless slave was a king in a strange country.

The weapons that my enemies raised against me are venerated in Hell as holy relics;
Plans that my enemies made against me are preserved as holy texts;
Blood that I shed upon ancient battlefields is scraped from the stained earth by Hell's sacristans and placed in a vessel of silver and ivory.
I gave magic to England, a valuable inheritance.
But Englishmen have despised my gift.

Magic shall be written upon the sky by the rain but they shall not be able to read it;
Magic shall be written on the faces of the stony hills but their minds shall not be able to contain it;
In winter the barren trees shall be a black writing but they shall not understand it.

Two magicians shall appear in England.
The first shall fear me; the second shall long to behold me;
The first shall be governed by thieves and murderers; the second shall conspire at his own destruction;
The first shall bury his heart in a dark wood beneath the snow, yet still feel its ache;
The second shall see his dearest possession in his enemy's hand;
The first shall pass his life alone; he shall be his own gaoler;
The second shall tread lonely roads, the storm above his head, seeking a dark tower upon a high hillside.

I sit upon a black throne in the shadows but they shall not see me.
The rain shall make a door for me and I shall pass through it;
The stones shall make a throne for me and I shall sit upon it.
The nameless slave shall wear a silver crown.
The nameless slave shall be a king in a strange country.

Прослушать или скачать Placebo Twenty Years бесплатно на Простоплеер

via  falcon

Эпатажный мэр Рейкьявика (в прошлом актер, комик и панк-рокер) работал таксистом, не имеет высшего образования, но, тем не менее, известен неординарным стилем и вызывающим поведением. Очень любит переодеваться в мастера Йоду и в женскую национальную одежду на публике.

via Villara

via Мурано